В преддверии 73-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, под новой рубрикой «Живая летопись войны», проживающие Елецкого дома-интерната, ветераны и труженики тыла поделятся с вами своими воспоминаниями.
— Детство наше закончилось, как поется в известной песне о Великой Отечественной войне, «двадцать второго июня, ровно в четыре часа», — рассказывает проживающая нашего дома-интерната, труженица тыла Мария Егоровна Карлова, уроженка Задонского района Липецкой области. — Мне тогда всего девять лет от роду было. Отца сразу же на фронт забрали. В нашем селе только старики, женщины и дети остались.
На хрупкие плечи юной Машеньки легла забота о младшем брате. Накормить, обогреть — вот о чем думала девочка, работая на колхозных полях сутками.
— Как солнце взойдет, сажали капусту, огурцы. Ведрами воду носили из реки для полива. Больше всего хлопот доставляли нам весенние заморозки. Как сейчас помню, всегда на Николу, 22 мая, мороз был. Чем только не укрывали: доски, вещи — все в ход шло, лишь бы сохранить саженец. Глянешь, а он «готов». Плачу. И снова семена мочить да сажать. Ведь это был наш второй хлеб. Мы сеяли, косили, а взрослые снопы вязали. Ночью скирдовали, зерно молотили. Все, что собирали, на фронт отправляли.
По воспоминаниям Марии Егоровны, зимними днями со своим младшим братом она училась в школе, а по выходным навоз собирали.
— На обогрев все в ход шло. В наших классах так холодно было, что казалось, мы примерзали к школьной скамье. Руки еле передвигались. Но с нас учитель за ровный подчерк и арифметику все равно строго спрашивала. «Война пройдет? детишки, потерпите милые, а наука свет. Потом "спасибо" за науку скажете», говорила она нам, — рассказывает Мария Егоровна.
О том, что закончилась Великая отечественная война, девочка узнала на общем собрании.
— Иду, а у самой сердце в пятках. Нас, детей, обычно не собирали вместе со всеми. Значит, весть серьезная ждала, — вспоминает Мария Егоровна. — И тут председатель сельского совета, со слезами на глазах, говорит, что война проклятая закончилась. Кто не получил похоронку, в пляс пустился, а остальные плакать начали.
Семья Марии Егоровны хоть и получила письмо о том, что их отец пропал без вести, но до последнего часа верили — он вернется живым.
— Бабуля наша даже тайком к местной гадалке ходила. Спрашивала за отца. Та сказала, что жив, путь дорогу домой держит. Мы и ждали. Верили, — вспоминает М. Карлова. — И дождались. Спим ночью и вдруг в дверь стук. Мама выходит, а на пороге отец стоит. Мы, ребятня, с печи послетали, и к ним. А они кричат оба от радости, целуются, обнимаются. Вот тогда для нас война и закончилась, началась мирная жизнь.
Правда и послевоенные годы поначалу было не сладко.
— Несколько лет подряд для отца девятое мая было, как нож по сердцу. Его считали изменником родины за то, что был в плену. Все на парад, а он слезами умывался. Ведь служил на передовой, за спины не прятался, — рассказывает Мария Егоровна. — Не выдержала я этого. Пошла в райвоенкомат, там меня в Липецкий военный архив направили. Человек мне хороший попался, статный мужчина был, в форме. Он выслушал меня, и сказал: "Ждите". Через некоторое время пришел и подает мне подробную выписку из личного дела. А потом говорит: «Зря твоего отца не почитают. Все его отделение в 41-м году тогда в плен попало. Они успели обезвредить стратегический объект и на немцев нарвались»…он продолжает мне объяснять, что да как, а у меня от радости дух захватило. После войны отец полгода на допросах был. Тех, кто не проходили их и вызывали малейшее сомнение, сразу в Сибирь отправляли. Он доверие и уважение заслуживал, поэтому домой и отпустили.
По возвращении в село, Мария сразу же пошла с выпиской в местный военкомат. И на очередном митинге, посвященном Великой Побед,е ее отец получил заслуженную медаль и долгожданное признание односельчан.
— И только тогда, 9 мая, я впервые стала танцевать. Кружилась в вальсе и не могла поверить, что долгие годы страха, мучений позади, — добавила Мария Егоровна Карлова.
27.04.24
25.04.24
25.04.24
24.04.24
19.04.24
19.04.24
